24.11.2014 г. В качестве общественного защитника принимаю участие в судебном разбирательстве по делу имама мечети г. Кисловодск и заместителя муфтия Ставропольского края Курман-Али Байчорова. Данное разбирательство вызывает большое недоумение и немало вопросов. К-А. Байчоров – религиозный и общественный деятель, имам городской мечети, носитель и пропагандист исламских ценностей, защитник идей исламского просветительства, последовательный сторонник духовно-нравственной и морально-этической чистоты, обвиняется в незаконном обороте наркотиков. Что может быть абсурднее этого обвинения, кто может согласиться с этим, не содрогаясь от негодования к тем, кто подобное обвинение выдвинул и настаивает на нем?

Не задаваясь целью анализа уголовного дела в отношении К-А. Байчорова, хотелось бы отметить, что нам всем и российскому обществу в целом, необходимо понять, на каком объективном фундаменте возвышается российское правосудие, правосудие без примесей фарса, истинное правосудие, призванное защитить каждого из нас, который может оказаться на месте Байчорова и на себе ощутить безжалостный судейский каток, способный стереть с лица земли судьбу каждого из нас, превратить любого гражданина Российской Федерации в бесправное животное, лишенное всякого права, даже права на логику, на смысл, на свою защиту.

Поэтому я просто пройдусь по некоторым, самым важным пунктам обвинения в отношении К-А. Байчорова. Вот каковы они в непредвзятом и истинном освещении.

По поводу судебного разбирательства в отношении К-А.Байчорова можно было бы попытаться провести подобие анализа, если бы в нем присутствовала какая-либо логика. Но в деле её нет! Нет в нем и ясности, нет последовательности ни в одном из пунктов, которые сторона обвинения преподносит обвиняемому, его защитникам, общественности, родственникам обвиняемого, вообще здравому смыслу.

Остановив, якобы для проверки документов автомашину, за рулем которой он был, Байчоров фактически был похищен со всеми классическими признаками этого вида преступления: с надеванием на голову непроницаемого мешка, сковыванием рук в наручники, насильственным перемещением в иное место. Курман-Али Байчорова задержали в одной географической точке, якобы для досмотра перевезли в другое место, уже на новом месте в его кармане обнаружили запрещенное в гражданском обороте вещество, что и послужило, как обосновывает сторона обвинения, поводом для уголовного преследования. Что же это за вещество, и откуда оно возникло? Из материалов уголовного дела видно, что в этом ином месте, в соответствии с заранее составленным планом, досмотр был произведен лицами, заранее и с определенной целью подготовленными.

Вначале в уголовном деле против К-А.Байчорова фигурировало сыпучее вещество белого цвета, которое могло быть охарактеризовано как сахар, или соль, или сода, или любое иное вещество, подпадающее под эти признаки. И весило оно примерно 7 грамм. И цвета оно было БЕЛОГО. Потом уже это вещество трансформировалось в желеподобное вещество БУРОВАТОГО цвета, весом в 20 с лишним граммов. Отвечая на вопрос стороны защиты, на вопрос - каким образом это вещество вдруг увеличилось в три раза, да еще и перекрасилось и поменяло консистенцию, прокурор проявил поистине чудеса в знании биохимии. Он заявил, что эта транформация произошла от того, что в эти пакеты попал воздух!!!

Как видно, организаторы преследования К-А. Байчорова произвели «подгонку» под параметры уголовного законодательства об обороте наркотиков, другое дело, что эта подгонка благополучно закрепилась в материалах уголовного дела. Ведь очевидно, сделать это могли лишь заказчики и исполнители дела против К-А. Байчорова. Этот пункт дела вызывает сильные сомнения, а всякое сомнение по делу, не разрешимое, с точки зрения доказательности, трактуется в пользу обвиняемого. В любом случае, именно этот пункт, главный в обвинении

К-А.Байчорова, должен быть исследован еще раз. Но судья Предгорного района Ставропольского края попросту отметает все доводы стороны защиты. Многочисленные доказательства невиновности Байчорова попросту не имеют возможности быть не только исследованными, но и вообще приобщенными к материалам уголовного дела.

Еще пример. Как явствует из уголовного дела и в соответствии с исследованием адвоката А.Мусаева, проведенного на основе детализации телефонных переговоров фигурантов дела – похитителей К-А. Байчорова, сотрудников ФСБ по Ставропольскому краю, досмотр

К-А.Байчорова был произведен с участием понятых Базыкова и Кравцова, как установлено из той же детализации телефонных переговоров, заранее (за 1 час 40 минут) «затребованных» организаторами похищения К-А. Байчорова к месту будущего происшествия. Сторона обвинения должна отрицать существование такой версии событий. В этом случае будет произведено еще одно исследование, а именно: о чем шла речь между сотрудниками Ставропольского ФСБ и предводителем казачьего войска, когда были запрошены и для чего были нужны сотрудникам ФСБ в качестве будущих понятых казаки Базыков и Кравцов? Это тоже весомый по делу пункт, который может многое прояснить и по-новому осветить все дело. В этом пункте присутствует немало сомнений, которые также должны трактоваться в пользу обвиняемого.

Едва ли не главный принцип, положенный в основу судебного разбирательства, состязательность сторон – стороны обвинения и стороны защиты. Придерживается ли суд в Кисловодске этого принципа, и ставится ли вообще такая цель? Нет, не придерживается, и такая цель судом в отношении обвиняемого К-А.Байчорова не ставится. К примеру, в ходе судебного заседания вдруг обнаруживается, что пропала детализация телефонных переговоров сотрудников ФСБ по Ставропольскому краю – фигурантов уголовного дела. Детализация телефонных переговоров – официальный документ (флешка), способный подтвердить или опровергнуть определенные пункты обвинения или доказательства невиновности обвиняемого, неизвестно по какой причине пропадает. Сторона защиты заявляет ходатайство о предоставлении возможности исследовать копию (флешки), имеющуюся у стороны защиты!!! Суд удовлетворяет данное ходатайство и объявляет перерыв на несколько дней. На следующем заседании оно не только не исследуется, но и вообще отметается вместе с другими доказательствами. Почему? Не является ли это событие желанным для стороны обвинения и, следовательно, не носит ли оно заказной характер? Почему ходатайства стороны защиты, построенные непосредственно и прямо в интересах ПРАВОСУДИЯ, именно справедливого правосудия, судом отклоняются или открыто игнорируются. Не вызывает ли и этот пункт очень большие сомнения в объективности судебного разбирательства, которые также должны трактоваться в пользу обвиняемого?

Почти все судебные заседания по уголовному делу по обвинению К-А. Байчорова построены таким образом, что участникам судебного процесса остается только верить утверждениям суда, гособвинителя, свидетелей – сотрудников ФСБ, которые в основном и стали обвинителями К-А. Байчорова. Однако, правомерен в этой ситуации и такой вопрос. А кому мы должны больше верить: представителям силовой структуры, известной своим цинизмом, нечистоплотностью действий, неоднократно уличенной в подбрасывании «вещественных доказательств», известной почти каждому россиянину своей беспринципностью и отсутствием благородства, жалости, сострадания, чувства справедливости? 

Разве не было бы логично верить тому, кто годами беззаветного служения обществу, людям, Богу, в конце концов, доказал чистоту своих намерений, мыслей, поступков, дел? Имам мечети, или настоятель монастыря, или служитель церкви, обвиненный в таком преступлении, как незаконный оборот наркотиков, имеет право на все виды защиты и все способы защиты, согласованные с законом. Почему не имеет такого права Курман-Али Байчоров? Потому что он – представитель ислама, или потому, что он представитель кавказской национальности, как принято говорить в таких случаях, или почему-то еще? Кто же все таки  должен ответить на эти вопросы?

В общении с защитниками  Байчорв К-А.И. сообщил о том, что причиной его задержания и инсценировка с наркотиками стала его настойчивая позиция по строительству минарета Кисловодской мечети. Эта позиция отличалась резко от позиции прокурора города Кисловодск, с которым за 10 дней до задержания у него произошел конфликт.

По данному факту жителями Ставропольского края направлено обращение на имя Президента РФ В.В. Путина и в другие компетентные органы.

Байчорова защищают 7 известнейших в России адвокатов, Мусаев Алауди, Федулов Александр, Адам Абубакаров и другие, еще и представители правозащитных организаций. Мы пытались убедить суд, в том, что имеющиеся у нас на руках документы должны быть исследованы судом. Отказ в их исследовании и приобщении к материалам уголовного дела порождает такой вопрос: не заинтересован ли суд в определенном, точнее, заранее предопределенном исходе уголовного преследования имама К-А. Байчорова?

Мы, адвокаты обвиняемого и правозащитники, заявили суду и прокурору мотивированный отвод. Получили в ответ молчание. Следующее заседание суда состоится через несколько дней, и мы ничего толкового от него не ожидаем.

Мне стыдно за нашу российскую Фемиду. Во всем мире Богиню правосудия изображают с завязанными глазами (символ беспристрастности) и весами в руках (символ справедливости).

Но, с полным на то основанием я изобразила бы Фемиду России в военном френче и с погонами на плечах, желательно от ФСБ, и с десятью парой рук, в которых зажаты пакетики с наркотиками, которые эти руки готовы подбросить кому угодно – рядовому жителю, неугодному чиновнику, священнику, общественному деятелю, любому, кто неугоден.

Поэтому, завершая это повествование по поводу обвинения К-А. Байчорова в незаконном обороте наркотиков, добавлю следующее. В душе, истосковавшейся хотя бы по капельке судебной правды, справедливости и сострадании, не остается сил даже для негодования. Одна горечь властвует в этой душе: бесправие в судейской мантии прочно уселось за столом судебных заседаний, бесправие правит российским обществом. И это, видимо, надолго…

Член Союза журналистов России

Председатель общественной наблюдательной комиссии ЧР

Председатель Северо0кавказского миротворческого центра

Руководитель аппарата Общественной палаты ЧР                                                                         Асет (Аминат) Мальсагова